УДК 908

Описываются работа и повседневная жизнь старателей Усть-Каменогорского уезда в первой трети ХХ века на приисках Теректы, Таргын, Маралиха, Алкабек, Кыстау и рудниках Кулуджун, Ретивое, Лайлы, Джумба, Баладжал по воспоминаниям очевидцев

Ключевые слова: горное дело, золото, золотые самородки, золотой песок, месторождения, прииски, рудники, старатели, артели, Усть-Каменогорский уезд

GOLD PROSPECTORS OF THE UST-KAMENOGORSK COUNTY IN THE

FIRST THIRD OF THE XX CENTURY

Work and everyday life of gold prospectors of the Ust-Kamenogorsk County in the first third of the XX century on Terekta's mines, Targyn, Maralikh, Alkabek, Kystau and mines Kuludzhun, Zealous, Laila, Dzhumba, Baladzhal on memoirs of eyewitnesses are described

Keywords: mining, gold, gold nuggets, gold dust, fields, mines, mines, gold prospectors, artels, Ust-Kamenogorsk County

В ХIХ веке в Усть-Каменогорском уезде стартовые возможности для обзаведения капиталом были исключительно благоприятны – золото способствовало  быстрому росту благосостояния местных купцов и предпринимателей. Собственно золотоносные земли принадлежали царской семье (кабинетские земли), но предприниматели могли приобретать лицензии на отработку месторождений. Первые прииски начали разрабатываться вблизи Усть-Каменогорска, затем развитие золотопромышленности начало продвигаться на юг и на юго-восток, сосредоточившись в юго-восточной части Усть-Каменогорского уезда, по притокам реки Курчум и в Зайсанском уезде [Щербик, 2003, с. 97]. «Золотая лихорадка» охватила уезд, так только в 1899 году работало 360 приисков [Щербик, 2003, с. 89]. Месторождения, рентабельность которых сомнений не вызывала, разрабатывались золотопромышленниками. Недостаточно разведанные или мелкие залежи на флангах передавались старателям с условием, что все добытое золото будет сдаваться данному предпринимателю, для этого заключался специальный договор – «скупчая». Старатели осуществляли поиск и добычу драгоценных металлов самостоятельно, на свой страх и риск. Такой способ добычи золота широко использовался в царское время, не был забыт и в советский период.

Соколов Николай Васильевич, 1919 года рождения, из села Смолянка Уланского района, в прошлом артельщик-старатель сообщил довольно подробные сведения относительно ручной добычи золота. Признаками присутствия золота он назвал наличие железистого купороса, белого кварца, пористость камня и рудного тела. Разведка производилась путём закладывания шурфов. Для этого использовались следующие инструменты: лопата, лом, кирка, бадья и ворот для подъема породы на поверхность. Проба производилась через каждые 25 см [Яковлев, 1985, л. 48]. Если золото обнаруживалось, об этом надо было официально заявить, первым получить право на разработку, среди старателей была большая конкуренция. Такое документально закрепленное за кем-либо место называли «застолбленной залежью». Для проведения приисковых работ собиралась артель, обычное число её участников составляло 25 человек, во главе стоял организатор – «десятник» [Яковлев, 1985, л. 49]. В состав артели, во время удачной разработки, могло входить и более сотни человек – использовали наемных рабочих из бедных слоев населения: русских крестьян, казахов из ближних аулов, а также переселенцев других национальностей. Рабочий день у старателей не был нормированным, трудились по 12-14 часов в сутки. Выходной день – воскресенье.  Намытое золото делили поровну по паю на артельщика. Кроме того, на рабочую лошадь артельщика давалось 75% пая, организатору артельщиков дополнительно 25 %, выделялись средства на приобретение инструмента и оборудования. Повар получал полный пай. Артельщики своё золото хранили в кожаных мешочках, либо в стеклянной бутылке. Для взвешивания золота при артели были весы. Относительно количества намываемого золота Николай Васильевич сообщил, что за сезон на бригаду в 25 человек удачным являлась добыча 32 кг золота. Иногда, конечно, бывает и много хуже [Яковлев, 1985, л. 49-50]. Когда залежь отрабатывалась, артель таяла, оставался костяк – только профессиональные старатели, порой пара человек.

Шарабарин Алексей Александрович, 1927 года рождения, ныне житель города Усть-Каменогорска, в юные годы работал в старательской артели, он вспоминает своего отца Александра Константиновича (1883-1949), который всю сознательную жизнь посвятил поиску и добыче золота. Оставшись сиротой восьми лет, он был отдан старшим братом в услужение купцу и известному на Алтае золотопромышленнику А.В. Москвину. Был мальчиком на побегушках в одном из магазинов. Затем смышленого мальчугана купец взял ездовым. Два раза в год хозяин совершал объезд принадлежащих ему приисков и малых рудников. В их числе были: прииски Теректы и Таргын на территории современного Уланского района, рудники Кулуджун, Ретивое, Джумба, Баладжал на территории нынешнего Кокпектинского, а так же прииск Маралиха, Алкабек, Кыстау и другие в Курчумском районе. Хозяин проводил тщательную ревизию проделанных работ, определял задачи, решал проблемы обеспечения старательских артелей, обновлял договоры по оплате добытого металла. Шестнадцати лет, с согласия Москвина, Александр Шарабарин вступил в артель Михаила Благинина. О делах и открытиях этого пятидесятилетнего старателя среди его соратников артельщиков ходило много легенд. Ему неоднократно удавалось находить крупные самородки и сдавать хозяину значительные партии золота. В течение шести лет, трудясь сезонно в составе артели М. Благинина, А. Шарабарин овладел всеми премудростями бывалого старателя, прошел путь от рядового землекопа до штейгера (горного мастера). Затем вышел из состава артели Благинина и основал собственную. Его верным помощником и закадычным другом на протяжении многих лет был Заболотный Иван Тихонович. Уже в советское время, в середине 1930-х годов они продолжали совместно трудиться. Было это на руднике-прииске Лайлы, бывшего Самарского района.

Старатели разрабатывали два типа месторождений: коренные, где жилы золота проходят между слоями породы, и россыпные – которые считаются вторичными, так как образуются в результате разрушений горной породы, когда-то содержащей золотую жилу. Предпочтение отдавалось разработке россыпных месторождений, так как это было менее затратно. Россыпи, как правило, залегали на небольших глубинах, часто не более 2 метров, доступ к ним с поверхности земли не очень сложен и не требовал больших объемов работ по вскрытию. Там, где содержание золота было высоким, и добыча велась старателями одиночками, промывка песков велась с помощью деревянных сосудов – лотков. Их устройство уточнил бывший старатель Подкорытов Сергей Егорович, 1918 года рождения, житель села Огнёвка Уланского района. По его словам промывочный лоток обычно изготавливался из осины, пихты или сосны. Посередине лотка углубление – «лудло», в которое складывается золото при промывке. Поэтому у старателей сложилась поговорка «всё в лудле», то есть все хорошо, все на своем месте [Яковлев, 1985, л. 48].

Когда разработка велась артельно, добытые пески доставлялись на деревянных тачках или на лошадях с таратайками (деревянный короб на двух колёсах) к специальному устройству – бутаре. Бостоногов Алексей Порфирович, 1918 года рождения, из села Огнёвка Уланского района, был плотником, ему доводилось мастерить бутары для старательских артелей, он сообщил, что на их изготовление шли доски 40 мм толщиной, борта бутар были 20 см высотой [Яковлев, 1985, л. 51]. Соколов Н. В. рассказал об устройстве бутары. Она имела вид большого прямоугольного ящика, расположенного под уклон. В головной части – приёмник, имеющий вид четырёхугольной тарелки. В приёмнике располагалось две металлические решётки одна над другой. Шарабарин А.А. уточняет название детали – «грохот». Ячейки верхней решётки были крупнее ячеек нижней. Приёмник находился над корпусом ящика. Дно бутары устилалось фетром, поперёк располагались плинтуса – деревянные брусочки, в хвосте бутары – яма. На приёмник был направлен лоток с водой, которая подавалась к бутаре часто при помощи отводного канала. В приёмник лопатой накидывалась порода, лопата для этой цели использовалась специально изготовленная: по форме типа штыковой, но с загнутым концом. Породу в бутаре ворошили при помощи деревянных скребков, обычно этим занимались два человека, часто – женщины. Ворошение породы называется «перебуторивание». Для доводки использовались деревянные долбленые лотки типа тарелки. Занимающийся промывкой в лотке старатель назывался «доводчиком». Хорошим доводчиком считался отмывший содержащееся в лотке 10 мг золота. Съем золота производился при помощи метёлочки из конского волоса. Это последняя стадия выбирания намытого металла, она называется «снятие шлиха». У приискателя всегда с собой была ртуть, которую использовали для собирания золота в комок. Ртуть хранилась в бутылках, для сбора золота наливалась в фарфоровые касешки. Для выделения в дальнейшем золота из ртути, последнюю выпаривали на огне в металлической посуде [Яковлев, 1985, л. 49]. Когда отрабатывали сезон, то войлок со дна бутары отдирали и сжигали, для извлечения из него мелких частиц золота.

Коренные месторождения отрабатывались устройством шурфов, карьеров (открытый способ) и шахтным способом на значительную глубину. Известно, что золото содержится в кварцах. Мощность кварцевых жил колеблется от нескольких сантиметров до полутора и более метров. Первая задача старателя отделить кварцевую руду от пустой породы (сланцев и других сопутствующих пород), а затем извлечь золото из руды. Основными орудиями труда старателей были лопаты, кирки (кайло), ломы, стальные клинья, молоты, стальные буры, топоры. Все работы от вскрыши до бурения, сортировки руды, крепления выработок осуществлялись вручную. Освещение подземных выработок (штолен и шахт) было примитивным – с помощью сальных свечей, керосиновых ламп, фонарей «летучая мышь». Взрывные работы до второй половины 1930-х годов проводились с помощью динамита, позднее использовали аммониты. Эти работы были сопряжены с немалым риском. А.А. Шарабарин вспоминает, что с его отцом произошел такой случай. Он спускался произвести взрывные работы, шахта была уклонная, перед самым спуском в забой, где были произведены работы по обуриванию, и нужно было произвести взрывы, был полок – настил из досок. А дальше – пеньковая верёвка, по этой верёвке взрывник спускался в забой. Его отец шёл с сальной свечкой, а когда сальная свеча горит, она стреляет – искра попала в сумку с патронами, он не растерялся, только успел сумку с себя сбросить, на полок заскочить, и в это время произошёл взрыв. Полок обвалился, отец получил контузию, но остался жив. А таких случаев, когда взрывники погибали, было очень много. Риски старателей были сопряжены не только с особенностями их дела, но и с самим предметом поиска – с золотом, можно было стать жертвой грабежа, поэтому с прииска «с добычей» в одиночку не возвращались, всегда собирались ватагой.

Но рядом со смертельной опасностью ходила и сказочная удача. Наверное, каждому старателю известно большое количество историй о редком везении. Например, случай из жизни того же Александра Константиновича Шарабарина. В самом начале своей старательской «карьеры» он работал на прииске Алкабек в районе озера Маркаколь. Однажды ехали они с пожилым старателем на бричке из одного прииска в другой, на какой-то праздник. Конечно, в подпитии, и осью задели камень, прямо на дороге лежал большой валун из кварца. Он был покрыт грязью, когда царапнули осью, колесо развалилось, надо менять, подошли к камню, обнаружили в царапине характерный блеск, оказалось, что весь этот кварц в прожилках золота. Они раздробили камень, промыли, и получили около 12 килограммов золота. Пожилой старатель на этом разбогател, позднее стал купцом. А молодой – все спустил, и снова вернулся к тому, чем занимался. А.А. Шарабарин вспоминает, что в его детские годы, когда семья жила на прииске Джумба (Самарский район), при нем шло много разговоров о братьях Благининых, удачливых старателях, их семья была самая зажиточная на этом руднике. Из рассказов отца и старшего брата Николая (1907-2001), в молодые годы работавшего вместе с отцом, вспоминает имена старателей 1920-1930-х годов. Это Макаров Семён Иванович – руководитель крупной старательской артели рудника Кулуджу и прииска Теректы, которого его отец знал более 30 лет. Братья Поповы Тихон и Мартын, Терунов Михаил Петрович, Зырянов Павел, братья Мельниковы Василий и Павел, Колмаков Фёдор, Василенко Николай – все они профессиональные старатели. Старателями-профессионалами становились не многие, только люди одержимые страстью найти свой «клад», физически закалённые, обладающие даром исследователя, упертые, способные решиться подвергнуть себя и семью риску нестабильного заработка. В местной поговорке отразилась суть жизни старателей – «лето золото моют, зиму голосом воют» [Яковлев, 1985, л. 50].

Большинство месторождений, открытых и эксплуатировавшихся старателями, были мелкими и отрабатывались в относительно короткие сроки. Непосредственно у приисков для жилья строили балаганы или рубили избушку. В поселках, где жили семьи,  жильё было крепче, но также недолговечное, из подручных материалов: самана, камня, хвороста. Типичный дом семьи старателя состоял из 2-х комнат, кухни с печным отоплением, глинобитным полом и нередко с глинобитной крышей, с подслеповатыми окнами. В каждой старательской семье был самовар и чугунная посуда. Дома в зимний период отапливались дровами и кизяком. Учитывая, что источник дохода семьи не был стабильным и прерывался на месяцы, а порой и на годы, другие члены семьи – жены, дети-подростки, престарелые – вели подсобное хозяйство. Большинство семей держали корову с приплодом, 5-10 овец или коз, 10-15 куриц. В отдельных семьях были лошади или рабочие быки. Каждая семья стремилась иметь собственный огород. Картофель был вторым хлебом, а нередко первым и единственным.

В дореволюционное время рабочей одеждой старателей были зипуны, полы которых для удобства обрезали, обувью служили бутылы (самошитые выворотные сапоги из кожи крупного рогатого скота). В праздники, при хороших заработках, старатели позволяли себе одежду из добротных дорогих тканей – атласа и плиса. По воспоминаниям сына, старатель Шарабарин А.К., например, носил расшитые цветные косоворотки, подпоясывая их витым пояском, толщиной с палец, пояс был белого цвета с кистями на концах, брюки, сшитые из шерсти, плюша или плиса темно-бордового цвета. Также носил пиджаки. На голове фуражка, чаще всего чёрная. На ногах мягкие юфтевые или хромовые сапоги. Осенью и ранней весной надевал душегрейку, она длинная из цигейки, мехом во внутрь. Была у него борчатка – у талии складки, подол широкий, как у кафтана, сверху крытая сукном коричневого цвета, а внутри – овчина, как крытая шуба.

На карте современной Восточно-Казахстанской области можно найти названия  населенных пунктов, которые выросли из старательских поселений – это Теректы и Таргын на территории современного Уланского района, Лайлы и Раздольное в Кокпектинском районе, Чернояк в Курчумском. Жизнь старательских поселков была недолговечна: 15 – 20 лет, поэтому большая их часть канула в Лету.

Список литературы

1. Щербик Г.А. Усть-Каменогорские предания. – Усть-Каменогорск: Изд-во «Медиа-Альянс», 2003. – 264 с.

2. Текущий архив КГКП «Восточно-Казахстанский областной архитектурно-этнографический и природно-ландшафтный музей-заповедник». Отчет о командировке зав. отделом русской этнографии Яковлева А.А. в Уланский район с 12 по 21 июня 1985 года. // Отчеты сотрудников музея по научным командировкам 18 июня 1984 года – 18 декабря 1985 года. Фонд 1, опись 1, дело 103 на 72 листах.

Шарабарина Т.Г., Нечаев Р.Ю.

Sharabarina T. G., Nechayev R. Y.

ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ

Шарабарина Татьяна Германовна, заместитель директора музея искусств

Восточно-Казахстанский музей искусств, г. Усть-Каменогорск, Казахстан

iskusstvko@mail.ru

DATA ABOUT THE AUTHOR

Tatyana G. Sharabarina, deputy director of the museum of arts

East Kazakhstan museum of arts, Ust-Kamenogorsk, Kazakhstan

iskusstvko@mail.ru

ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ

Нечаев Роман Юрьевич, научный сотрудник отдела русской этнографии,

магистр истории

Восточно-Казахстанский областной архитектурно-этнографический и

природно-ландшафтный музей-заповедник, г. Усть-Каменогорск, Казахстан

nechaev_r@mail.ru

DATA ABOUT THE AUTHOR

Roman Y. Nechayev, research associate of department of the Russian ethnography,

master of history

East Kazakhstan regional architectural and ethnographic and natural and landscape

memorial estate, Ust-Kamenogorsk, Kazakhstan

nechaev_r@mail.ru

Статья опубликована в сборнике материалов

международной научно-практической конференции:

ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА НАРОДОВ ЮГО-ЗАПАДНОЙ СИБИРИ И СОПРЕДЕЛЬНЫХ РЕГИОНОВ (КАЗАХСТАН, МОНГОЛИЯ, КИТАЙ)

проходившей в Горно-Алтайском государственном университете 22-24 мая 2017 года